Горький Максим - Сказки Об Италии
А.М.Горький
Сказки об Италии
I
В Неаполе забастовали служащие трамвая: во всю длину Ривьеры Кияия
вытянулась цепь пустых вагонов, а на площади Победы собралась толпа
вагоновожатых и кондукторов - всё веселые и шумные, подвижные, как ртуть,
неаполитанцы. Над их головами, над решеткой сада сверкает в воздухе тонкая,
как шпага, струя фонтана, их враждебно окружает большая толпа людей, которым
надо ехать по делам во все концы огромного Города, и все эти приказчики,
мастеровые, мелкие торговцы, швеи сердито и громко порицают забастовавших.
Зпучат сердитые слова, колкие насмешки, непрерывно мелькают руки, которыми
неаполитанцы говорят так же выразительно и красноречиво, как и неугомонным
языком.
С моря тянет легкий бриз, огромные пальмы городского сада тихо качают
веерами темно-зеленых ветвей, стволы их странно подобны неуклюжим ногам
чудовищных слонов. Мальчишки-полуголые дети неаполитанских улиц - скачут,
точно воробьи, наполняя воздух звонкими криками и смехом.
Город, похожий на старую гравюру, щедро облит жарким солнцем и весь
поет, как орган; синие волны залива бьют в камень набережной, вторя ропоту и
крикам гулкими ударами,- точно бубен гудит.
Забастовщики угрюмо жмутся друг ко другу, почти не отвечая на
раздраженные возгласы толпы, влезают на решетку сада, беспокойно поглядывая
в улицы через головы людей, и напоминают стаю волков, окруженную собаками.
Всем ясно, что эти люди, однообразно одетые, крепко связаны друг с другом
непоколебимым решением, что они не уступят, и это еще более раздражает
толпу, но среди нее есть и философы: спокойно покуривая, они увещевают
слишком ретивых противников забастовки:
- Э, синьор! А как быть, если не хватает детям на макароны?
Группами, по два и по три, стоят щеголевато одетые агенты муниципальной
полиции, следя за тем, чтобы толпа не затрудняла движения экипажей. Они
строго нейтральны, с одинаковым спокойствием смотрят на порицаемых и
порицающих и добродушно вышучивают тех и других, когда жесты и крики
принимают слишком горячий характер. На случай серьезных столкновений в узкой
улице вдоль стен домов стоит отряд карабинеров, с коротенькими и легкими
ружьями в руках. Это довольно зловещая группа людей в треуголках,
коротеньких плащах, с красными, как две струи крови, лампасами на брюках.
Перебранка, насмешки, упреки и увещевания - всё вдруг затихает, над
толпой проносится какое-то новое, словно примиряющее людей веяние,-
забастовщики смотрят угрюмее и, в то же время, сдвигаются плотнее, в толпе
раздаются возгласы:
- Солдаты!
Слышен насмешливый и ликующий свист по адресу забастовщиков, раздаются
крики приветствий, а какой-то толстый человек, в легкой серой паре и в
панаме, начинает приплясывать, топая ногами по камню мостовой. Кондуктора и
вагоновожатые медленно пробираются сквозь толпу, идут к вагонам, некоторые
влезают на площадки,- они стали еще угрюмее и в ответ на возгласы толпы -
сурово огрызаются, заставляя уступать им дорогу. Становится тише.
Легким танцующим шагом с набережной Санта Лючия идут маленькие серые
солдатики, мерно стуча ногами и механически однообразно размахивая левыми
руками. Они кажутся сделанными из жести и хрупкими, как заводные игрушки. Их
ведет красивый высокий офицер, с нахмуренными бровями и презрительно
искривленным ртом, рядом с ним, подпрыгивая, бежит тучный человек в цилиндре
и неустанно говорит что-то, рассекая воздух бесчисленными жестами.
Толпа отхлынула от вагонов - солдаты, точно серые бусы, рассыпаются
вдоль и